*16 марта 1911 года в Петербурге, в бывшем княжеском особняке на Садовой, где размещалось Императорское Российской общество спасения на водах, представители 34 спортобществ двух российских столиц, Риги и других городов учредили Российский олимпийский комитет.

Первую попытку создать национальное олимпийское объединение предпринял генерал Бутовский. В 1892 году, во время командировки во Францию, он познакомился с молодым ученым и энтузиастом спорта Пьером де Кубертеном. Барон предложил генералу стать членом МОК для России, на что получил от него 11 июля 1894 года письменное согласие. Но менее чем через год Алексей Бутовский, энергично принявшийся за создание национального олимпийского комитета, признался Кубертену:" ...в России к проблеме физического воспитания относятся с большой долей безразличия. Наша пресса вообще не заинтересована в том, чтобы освещать вопросы физического воспитания... Тем не менее, я не отказался от надежды образовать комитет в поддержку Олимпийских игр"(письмо от 16 февраля 1895 г.).

Вторую попытку учредить российскую олимпийскую организацию предпринял Николай Риттер, сподвижник генерала Бутовского, единственный русский атлет, который поехал в Афины на первую Олимпиаду, подал заявку на участие в турнире борцов, но отказался по неизвестным причинам от соревнований. Именно он впоследствии перед министром внутренних дел, министром народного просвещения и военным министром ходатайствовал об учреждении Российского атлетического комитета с отделением "Олимпийские игры". Им был создан проект учреждения такого комитета. Но ведомство графа Долянова ответило Риттеру, что в министерстве просвещения проект признан "расходящимся с общеустановленными принципами правительственных учреждений".

Третью попытку объединить спортсменов во имя участия России в Олимпийских играх предпринял иизвестный деятель столицы Алексей Лебедев. По его инициативе в Петербурге 27 октября 1897 года представители десяти спортобществ обсуждали проблему участия русских спортсменов в Парижской Олимпиаде 1900 года. Программу подготовки и отбора кандидатов в команду обсуждали более года. Пытались даже провести своеобразный российский референдум. Но иэта инициатива, лишенна поддержки государства, оказалась безуспешной. В конце концов в Париж никто не поехал, а в заокеанский Сент-Луис -тем более.

Наконец, в марте 1911 года в доме общества спасения на водах удалась последняя попытка создать долгожданную олимпийскую организацию. Председательский пост занял 63-летний действительный статский советник Вячеслав Срезневский. Комитет испросил августейшего покровительства у Его Императорского Высочества Великого князя Николая Николаевича.

Собравшиеся на Садовой одобрили проект устава РОК, представив его затем на утверждение правительства. В это время в крупных городах России изучали послание РОК ко всем спортивным организациям. В нем выражалась уверенность в том, что "при правильной организации Россия может показать себя на Олимпийских играх 1912 года с лучшей стороны."

*17 мая 1912 года Совет Министров Российской империи дал разрешение министру внутренних дел утвердить устав Российского олимпийского Комитета. При рассмотрении проекта устава м российском МВД возникли политические сложности в связи с участием в Олимпийских играх финских спортсменов. Так как Финляндия входила в состав империи как Великое княжество Финляндское. А в столице княжества, Гельсингфорсе, размещался с мая 1907 года свой Национальный олимпийский комитет, который возглавлял барон Ренхельд фон Виллебрандт, член МОК.

Утвержденный устав РОК провозглашал: "Российский олимпийский комитет учреждается с целью объединения всех российских спортивных и гимнастических учреждений для подготовки и участия в Олимпийских играх".Между тем в Стокгольме уже заканчивалась вторая неделя Олимпийских игр, а россияне в неофициальном командном первенстве занимали место во второй десятке стран аутсайдеров.

* На Олимпиаду 1912 года многочисленную команду направила в Стокгольм Россия - 178 человек, которые выступали почти во всех номерах программы. О том, как комплектовалась российская олимпийская команда, пишет в своих воспоминаниях участник V Олимпийских игр Федор Забелин:
"О том, что мне и моим четырем товарищам по Петербургскому гимнастическому обществу придется защищать спортивную честь России на V Олимпийских играх, мы узнали только месяца за полтора до начала Олимпиады. Я тогда работал лепщиком у подрядчика, а свое свободное время отдавал спорту. Мои друзья также совмещали занятия гимнастикой с работой или учебой: П. Кушников, Ф. Ясюков и С. Куликов были служащими и А. Ахун - студентом. Все мы считались неплохими гимнастами, но почему послали именно нас - это для меня так и осталось загадкой: в Москве, Одессе, Харькове и самом Петербурге были гимнасты сильнее нас.

Причиной этого, вероятно, была организационная неразбериха, царившая в Российском олимпийском комитете, которому впервые в истории приходилось выставлять команды по всем видам спорта, входившим в программу Олимпиады.

По условиям соревнований каждая страна имела право выставить 6 участников по индивидуальной гимнастике и от 20 до 40 - по групповой. Кроме нашей пятерки, назначенной без отборочных соревнований, в команду был включен сильный гимнаст из Харькова - Пилипейченко, но он выехать не смог. Зато по групповой гимнастике Россия посылала полную команду - 40 человек. Она была укомплектована курсантами Главной офицерской гимнастическо-фехтовальной школы. В отличие от нас, совмещавших тренировки с работой или учебой, офицеры специальную подготовку к Олимпиаде начали за полгода".

При формировании футбольной команды неожиданный спор вспыхнул между клубами Москвы и Петербурга из-за числа мест, предоставляемых каждому городу. Естественно, спортивный принцип был забыт и в расчет принимались только вопросы престижа. Дело дошло до ультиматумов. Вот что вспоминает об этом известный футболист В. Житарев, выступавший на Олимпиаде за сборную России: "На международной футбольной арене команда России была еще новичком. Однако это еще полбеды. Беда заключалась в том, что, когда встал вопрос о формировании команды на Олимпиаду, между Петербургом и Москвою начались настоящие бои. Деятели, стоявшие во главе футбольных лиг обоих городов, стремились протащить в сборную как можно больше "своих" игроков. Отборочные матчи выявили преимущество Москвы, но и это ни к чему не привело. Спортивные интересы были отброшены, начался настоящий торг. Тогда Москва выступила с ультиматумом: "Или москвичи совсем не поедут в Стокгольм, или если поедут, то в таком количестве "своих" игроков, на которое имеют право". Примерно так же формировались и команды по другим видам спорта. В журнале "Русский спорт" один из московских спортсменов писал: "Петербургские легкоатлеты видели в нас не столько собратьев, сколько каких-то врагов, соперников: спортивные воротилы, заботясь прежде всего только о своем личном престиже, рознь между собой внесли и в ряды спортсменов".

И вот таким образом укомплектованная команда приехала на V Олимпийские игры. Делегация России прибыла в Стокгольм на пароходе "Бирма", принадлежавшем Восточно-Азиатскому пароходному обществу. Доктор исторических наук Дмитрий Александрович Крадман, который входил в состав российской команды и плыл на этом пароходе, рассказывает: "Нас разместили в неудобных, плохо приспособленных для жилья каютах, в каждой по шесть человек. Все лучшие места были отданы офицерам и членам Олимпийского комитета. Едва на горизонте показались шведские берега, к "Бирме" подошла королевская яхта, которая забрала на свой борт высокопоставленных особ. Олимпийцев ждал другой прием. Дело в том, что нам перед отъездом не успели оформить заграничных паспортов. Мы вынуждены были жить далеко от спортивных баз, на той же "Бирме".

А вот воспоминания другого олимпийца:
"Мы совершенно не имели понятия, где, в какой день и в какой час должны принимать участие в состязаниях. Большей частью наши выступления были неожиданными, и мы являлись на старт растерянными и неподготовленными". И вот таким образом укомплектованная и подготовленная команда России, естественно, не смогла показать себя с лучшей стороны и заняла лишь 15-е место, разделив его с командой Австрии.

*27 августа 1913 года в Киеве завершилась первая Всероссийская олимпиада, около половины участников которой были офицерами. На играх обновлено 10 рекордов России только в легкой атлетике. Российские интеллектуалы по поводу новшества высказали несколько вполне "домостроевских" соображений. Газета "Новое время" о первых российских соревнованиях с участием женщин позволила такое высказывание: "Первая Всероссийская олимпиада, благодаря женским прыжкам, получает оттенок несколько забавный. С чего это русские женщины распрыгались? Во все века прыгающая женщина была бы сочтена неприличной. Не думаем, чтобы женский спорт прижился в России.".

*В 1920 году в Антверпене среди олимпийцев не было посланцев советской России. Блюстители Олимпийской хартии, заседавшие в МОК, оставили без внимания ходатайство Главного управления Всевобуча о допуске на Игры-20 восьми российских спортсменов.
Западные аристократы, гордившиеся своей аполитичностью, примкнули к политическому и экономическому бойкоту, который объявили Европа и Америка молодой советской республике.

*23 апреля 1951 года из Москвы, из здания в Скатертном переулке, 4, где размещался Всесоюзный комитет по делам физической культуры и спорта при Совмине СССР, в Лозанну, где на улице Кубертена в Шато де Види размещалась штаб-квартира МОК, на имя Зигфрида Эдстрёма ушла телеграмма . Ее полный текст таков:
"Сообщаем, что в СССР образован Олимпийский комитет Олимпийский комитет СССР согласен с Уставом МОК и заявляет о своем присоединении к Международному олимпийскому комитету. Знаем, что 3-6 мая пройдет сессия МОК, и хотим направить нашихпредставителей. Очень просим сообщить по тел еграфу повестку дня сессии МОК. Просим утвердить наше присоединение к МОК на майской сессии. Назначьте председателя Олимпийского комитета СССР Константина Андрианова членом МОК. Адрес Олимпийского комитета СССР Москва, Скатертный, 4. От имени Олимпийского комитета СССР ответственный секретарь Соболев".
Ответ пришел незамедлительно.

*24 апреля 1951 года находящийся в Стокгольме президент МОК Зигфрид Эдстрём получил по телеграфу сообщение из Лозанны о послании Советского олимпийского комитета. VI незамедлительно отправил по указанному московскому адресу следующую телеграмму на имя Петра Соболева:
"Ваша телеграмма получена. Приглашаем Андрианова и Вас 6 мая в Большой зал Венской филармонии на церемонию открытия сессии. Пожалуйста, позвоните мне в отель "Кранц" за один или два дня до этого. Сегодня авиапочтой высылаю в Москву повестку дня и письмо".

В тот же день президент Зигфрид Эдстрём направил депешу канцлеру МОК Отто Майеру:
"Я действительно рад, если бы Олимпийский комитет СССР был признан. В противном случае спортивный мир окажется разделенным на два больших лагеря - Восток и Запад".
Между тем Зигфрид Эдстрём и второе лицо в МОК - его заокеанский друг Эвери Брендэдж - в личной переписке выражали свое настроение иначе по поводу того, что СССР может вот-вот постучаться в двери МОК.
Еще в канун Олимпиады-48 Брендэдж писал Эдстрёму: "Эта ситуация взрывоопасна".
В ответ Эдстрём писал Брендэджу: "Я не склонен пойти настолько далеко, чтобы допустить сюда коммунистов".
Но этим могучим рыцарям олимпизма пришлось подчиниться логике прогресса, 3 мая 1951 года в здании штаб-квартиры Национального олимпийского комитета Австрии состоялось заседание исполкома МОК. Его вел Зигфрид Эдстрём. Рядом с ним за столом - его друг и соратник Эвери Брендэдж (США), граф Альберто Бонакосса (Италия), полковник Питер-Вильхельмус Шарро (Голландия), Арманд Массар (Франция), канцлер МОК Отто Майер (Швейцария) и Анджело Боланаки (Греция).
Стенограмма лишь в общих чертах отразила ход заседания олимпийского ареопага:
"Президент зачитывает телеграмму, которую он получил от Русского олимпийского комитета, вновь созданного в Москве. Он также зачитывает свой ответ. После дискуссии г-н Эдстрём задает следующий вопрос:
"Согласны ли вы предложить сессии признать Олимпийский комитет СССР?" . Ответ: "Да".
Что касается члена МОК для СССР, г-н Эдстрём предлагает кандидатуру Константина Андрианова, председателя Олимпийского комитета СССР.   Решение: исполком готов избрать члена МОК для этой страны, но в настоящий момент не может назвать его имени. Выбор должен сделать МОК".
Такое консолидированное решение исполнительный комитет и представил через четыре дня 46-й сессии МОК.

*7 мая 1951 года в здании Австрийского земельного банка начал и пленарные дебаты участники 46-й сессии МОК.
На утреннем заседании, в повестке которого был поставлен вопрос о признании МОК СССР, члены МОК еще находились под впечатлением торжественной церемонии открытия сессии в Большом зале Венской филармонии, где было много музыки - и утонченной, и легкомысленной. Советские представители, привыкшие к аскетичным и топорным партсобраниям, пытались уследить за витиеваты ми речами и ходом дискуссии. Петр Соболев старался удержаться в ритме синхронного перевода. Константин Андрианов слушал, постепенно улавливая оценки.
   Общее настроение выразил Франсуа Пьетри из Франции, который сказал: "Конечно, признание России происходит не совсем в обычных условиях и несколько поспешно. Но исходя из миротворческого и универсального характера деятельности МОК, необходимо принять эти внушительные многомиллионные массы спортсменов. После долгих лет отсутствия Россия выразила желание вновь стать частью олимпийского движения, и МОК должен только радоваться этому".
По окончании обсуждения Зигфрид Эдстрём предложил голосовать. "За" признание МОК СССР был подан 31 голос. Три члена МОК воздержались. Получив статус полноправного члена олимпийского сообщества, НОК СССР обрел право послать спортсменов на очередные Олимпийские игры: зимние - в Осло, летние - в Хельсинки.
На той же 46-й венской сессии гтрошла предложенная президентом Эдстрёмом кандидатура советского представителя, и Константин Андрианов стал первым членом МОК для СССР.

*21 октября 1974 года в Вене открылась 75-я сессия МОК. Прологом ее стала торжественная церемония в Праздничном зале венской ратуши с участием президента Австрии Рудольфа Кирхшлегера. От ежегодного собрания олимпийский мир ждал урегулирования проблемы "любитель - нелюбитель - профессионал" и выбора городов Олимпийских игр 1980. И дело шло к тому, что Москва на выборах была обречена на победу. С этим соглашались даже те, кто не верит в приметы. Между тем именно в Вене 23 года назад МОК принял в свои ряды национальный олимпийский комитет СССР.

*22 октября 1974 года на венской сессии МОК города-кандидаты сдавали главный экзамен. Претенденты представляли себя членам МОК и руководителям международных федераций. На подиуме восседала главная экзаменационная комиссия - весь исполком МОК во главе с президентом Килланиным:
бразилец Падилья, испанец Самаранч, немец Дауме, француз де Бомон, голландец Карнебек, русский Андрианов, тунисец Мзали. Председательствующий граф де Бомон пригласил на пленарное заседание делегацию Москвы.

Ее представил Андрианов, председатель НОК СССР. И он же сказал коллегам, что Москва второй раз предлагает провести Игры, имея на то основания и права. Сергей Павлов, председатель подготовительного комитета, уверил МОК, что советский кандидата не таит обиды на то, что его забаллотировали при первой попытке получить Игры. По его словам, все 250 миллионов граждан СССР надеются, что МОК не разочарует их. Председатель исполкома Моссовета Владимир Промыслов убеждал, что у Москвы при подготовке к Играм и при их проведении не будя проблем, в том числе финансовых. "Москва готова начать Игры хоть завтра" - этот тезис Промыслова не показался экзаменаторам слишком дерзким. Президент МОК Килланин предложил высказаться всем руководителям международных федераций. Итог таков: 12-"за", 3 - "против", четверо воздержались.
Президент федерации стрельбы из лука сделала выговор Москве: она не обнаружила в советской столице полей для лучной стрельбы. Кто-то бросил ей реплику: мадам, до открытия олимпийского турнира еще шесть лет.

"Теперь ваши вопросы, господа!" - произнес президент и сам же спросил у делегатов Москвы: будут ли на Олимпиаде две деревни, как на Универсиаде 1973 года, когда он обнаружил, что советские атлеты размещены отдельно от зарубежных.
Андрианов: "Конечно, господин президент: будут две олимпийские деревни - одна для женщин, другая -для мужчин".
Член МОК для Норвегии ядовито посоветовал коллегам перед отъездом в Москву дома поменять валюту, ибо сделать это в Москве, по его мнению, весьма затруднительно.
Кто-то поинтересовался, а продают ли зарубежные газеты в советской столице.
Кто-то просил Промыслова освободить членов МОК от процедуры заполнения анкет при вселении в гостиницы.

В кулуарах к посланцам Москвы подходили те, кто присутствовал на сдаче экзамена. Хлопали по плечу и успокаивали перед выборами: дело - в шляпе. Лос-Анджелес экзаменовали на пять минут больше - 75 минут.

*23 октября 1974 года венская сессия МОК избрала Москву и Лейк-Плэсид столицами Олимпийских игр 1980 года. И все события выборов развивались по предсказуемому сценарию. В 11 часов 14 минут закрылись двери Гербового зала ратуши. У входа встала усиленная охрана: никто не мог войти в зал или выйти пока идут выборы. Директор МОК Моник Берлю лично раздала каждому члену МОК 61 розовый листок размером с пачку сигарет, озаглавленному двумя словами на французском: МОК-выборы.
И в это время Килланин произнес, обращаясь к коллегам: "Господа, забудьте сейчас обо всем. Думайте о будущем олимпизма".
В 11 часов 36 минут президент МОК появился в соседнем зале, до отказа забитом страждущими услышать от него итоги выбора МОК. Килланин вынул изо рта трубку, положил ее в карман пиджака, вынув оттуда конверт. Вскрыв его, он произнес: "Организатором двадцать вторых летних Игр избрана Москва".
На заключительной пресс-конференции, проведенной на следующий день, лорд Килланин подтвердил, что Москва проведет в 1980 году летние, а Лейк-Плэсид зимние Игры. "Меня спрашивают, почему не опубликовано цифровое соотношение при голосовании. Я хочу сказать, что Лейк-Плэсид выбран единогласно. Что касается Москвы, то даже я не знаю результатов. Потому что мы считаем, что это не необходимо. Бюллетени сожжены, их пепел плавает теперь, должно быть, в Дунае. Только два человека из нас знают соотношение голосов "за" и "против". Так мы решили до голосования".
Двое упомянутых Килланиным - это маркиз Эксетер из Великобритании и Франц-Йозеф II, правящий принц княжества Лихтенштейн. Старейшим членам МОК доверили сосчитать голоса и выявить победителя. Они, конечно, сохранили тайну 61 розового бюллетеня. И объявленный в немецкой прессе счет 39:22 скорее всего придумка проигравшего Лос-Анджелеса: такой счет поражения весьма почетен.
Между тем один американский журналист возмущенно спросил Килланина: неужели нельзя сказать Лос-Анджелесу, который потратил на баллотировку 54 тысячи долларов, каково именно доверие к нему МОК?
Но почему МОК дал Олимпиаду Москве? Причин, как минимум, три: советская столица может провести Игры "хоть завтра", в чем убедились многие члены МОК самолично и заблаговременно, Москва - столица одной из ведущих спортивных держав мира, что игнорировать невозможно, наконец, Москва привлекает как мировой культурный центр. Под занавес сессии города-избранники устроили в венском дворце Паллавичини совместный прием для победителей и побежденных.

*5 мая 1984 года в резиденции ЦК КПСС на Старой площади в Москве Генеральный секретарь компартии Константин Черненко подписал постановление политбюро о неучастии советской команды в летних Олимпийских играх 1984 года в Лос - Анджелесе. Документ, которому предпослан гриф "Совершенно секретно", озаглавлен: "О вопросах Олимпийских игр в Лос-Анджелес (США)". Полный текст постановления из четырех пунктов такой :

• Считать нецелесообразным участие советских спортсменов в Олимпийских играх в Лос-Анджелесе ввиду грубого нарушения американской стороной Олимпийской хартии, отсутствие должных мер обеспечения безопасности для делегации СССР и развернутой в США антисоветской кампании.
• Отделам пропаганды, внешнеполитической пропаганды, Международному отделу, Отделу ЦК КПСС совместно Спорткомитетом СССР, МИД СССР и КГБ СССР подготовить соответствующие документы Национального олимпийского комитета СССР, имея в виду опубликовать их в конце мая 1984 г. Разработать пропагандистские меры, которые позволили бы создать благоприятное для нас общественное мнение в мире и убедительно показать ответственность США за неучастие советских спортсменов в Олимпийских играх.
• В доверительном порядке информировать ЦК братских партий социалистических стран о нашей позиции и высказать просьбу о ее поддержке. Провести в мае 1984 г. в г. Москве рабочую встречу представителей ЦК братских партий социалистических стран.
• Положительно отнестись к предложению Спорткомитета СССР о проведении в 1984 году в социалистических странах спортивных соревнований по олимпийской программе. Внести указанный вопрос на обсуждение встречи представителей ЦК братских стран.

На заседании политбюро ЦК, на котором стоял вопрос о неучастии команды СССР в Олимпийских играх-84, присутствовали К. Черненко (председательствующий), Г. Алиев, В.Воротников, М. Горбачев, В. Гришин, А. Громыко, Г. Романов, М. Соломенцев, Н. Тихонов, Д. Устинов, П. Демичев, В.Кузнецов, Б. Пономарев, В. Чебриков, И. Капитонов, К.Русаков, Н. Рыжков.

*8 мая 1984 года НОК СССР, заседавший в зале коллегии Спорткомитета СССР на Лужнецкой набережной, принял решение не посылать олимпийцев в Лос-Анджелес. Причины, аргументы и формулировки при обсуждении отказа повторяли те, что изложены в постановлении политбюро ЦК, принятом тремя днями ранее.
В тот же день президент МОК Хуан Антонио Самаранч из Лозанны отправился в Вашингтон - на встречу с президентом США Рональдом Рейганом, чтобы получить от него официальные гарантии безопасности для олимпийцев. Из-за сильнго тумана вылет самолета, на котором должен был совершить рейс через океан Самаранч, задержали в аэропорту на два часа. О том, что произошло в дальнейшем, вспоминает сам президент МОК:

"Утром 8 мая я прилетел из Европы в Нью-Йорк, где мне надо было пересесть на рейс в Вашингтон, чтобы попасть на встречу с президентом США. В нью-йоркском аэропорту мне сообщили: поступила информация, будто в Москве экстренно созван пленум НОК. Я сразу понял, что должно произойти. И ... действительно. Через час в Вашингтоне меня уже ожидало официальное подтверждение наихудших опасений. Президент США тоже был расстроен. И неожиданно предложил: " Давайте я лично приглашу Черненко вместе со мной возглавить церемонию открытия Игр в Лос-Анджелесе". Отвечаю: "Отличная идея. Если вы напишете такое послание, я готов сразу вылететь в Москву, чтобы передать Ваше приглашение советскому руководителю ." В этот момент нас перебил кто-то из американцев, присутствовавших на беседе. "Дело это весьма деликатное, господа президент, - сказал он, обращаясь к Рейгану. - И прежде, чек принять решение, неплохо бы посоветоваться с госсекретарем", Потом мы говорили на другие темы. А когда стали прощаться, я напомнил Рейгану о возможном письме Черненко. Увы, последовал лишь дипломатичный ответ".

Два дня спустя Самаранч прилетел в Москву. Он надеялся на встречу с первым лицом государства, чтобы разъяснить ошибочность принятого решения. Свои доводы он был вынужден излагать заместителю председателя Совета Министров СССР который в правительстве курировал вопросы связи. К советскому бойкоту Олимпиады в Лос-Анджелесе примкнули Афганистан, Болгария, Куба, Чехословакия, Эфиопия ГДР, Венгрия, КНДР, Лаос, Монголия, Польша, Верхняя Вольта, Вьетнам, ДР Йемен.